Вор, Вздохнула грустно, повернув голову в сторону брата, но все же ствол загораживал его от взгляда усталых глаз. -Сказку? Ладно, - немного помолчав, начала, - Расскажу я о шуте. Но не об обычном шуте, о королевском, - отстранненный тихий голос, еле различимый сквозь глухие удары капель дождя о землю, шелест ливня создавал фон печальным интонациям, - Остры были его слова и поступки, и забавы часто звучали резко до опасности. Но кто ему мог запретить шутить? Ведь это - его работа. В королевство ехали со всех сторон света только для того, чтобы увидеть такого талантливого дурака. Стоило шуту лишь выйти на публику - отовсюду лился смех, толпа была в восторге, - пауза, - Но никто не знал, что только очутившись в своих покоях, этот человек садился у окна и плакал... тихо, неслышно, незаметно, улыбка стералась с его лица и вместно нее текли самые горькие слезы, которые когда либо видела эта земля. Но наступал день, человек вставал, на лице снова играла улыбка, он готов был лгать и пресмыкаться, извиваться и шутить. Настало время, и старый король умер, на его место пришел новый. Этот не стал терпеть дурака, что смеет шутить над самими властями. И шут был вынужден уйти из королевских палат. Он скитался по миру, и прохожие на улицах бросали ему медные монеты за представления. Но однажды он встретил... - голос вдруг оборвался. С неба то ли падала, то ли слетала вниз птица, беспорядочно махая огромными, насквозь промокшими черными крыльями. Ворон опустился прямо на выствленную вперед руку девушки. Щелкая клювом, птица таращилась своими глазами- бусинками на хозяйку. Мгновенно поднявшись, Шелест глянула на брата, - Ты сможешь достать мне приличную лошадь? Прямо сейчас? Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
Шелест, ... Вор еще не совсем отошел от рассказа и теперь несколько непонимающе уставился на сестру -... Ну... Видел я тут один дворик... и лошади там были... Неплохие, вроде... - перевел взгляд на невесть откуда взявшуюся птицу, - А что случилось то?... - медленно поднимаясь с травы... Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
Вор, Поморщилась, глядя раздраженно на полутрупа - Потом объясню, - прошипела, - Если поможешь, конечно. Мне просто нужно как можно быстрее отсюда исчезнуть. В общем так, - замолчала, обдумывая что -то, - у меня еще есть пара дел, точнее они появились только-что, - отстраненно, будто и не к Вору обращалась, -... Так... Вечером я жду тебя здесь, - не дождавшись ответа, скрылась за пологом частых деревьев. Птица, хлопая крыльями мокрыми громко, сорвалась с руки девушки и, тяжело поднявшись в грозовое небо, исчезла за завесой ливня Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
-А-а-а?... - лишь сумел протянуть, наблюдая, как скрывается среди деревьев фигура девушки, - Вот так всегда, - обратился он к коту, чья мокрая голова высовывалась из приоткрытой сумки, - заманят, обманут и бросят... - вздохнул тяжело, почесал затылок, - Ну, брат, и что делать теперь... Эх, доля моя воровская... Всё укради, да укради, - передразнил он сестру, но все же побрел по направлению к уютному дворику, на котором мирно паслись несколько лошадок Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
Взягляд мимолетный по поляне, только чтобы понять, что Вора еще нет. На миг стоило бы задуматься, а явиться ли вообще это беспринципное ленивое создание. Но надо подождать, девушка подошла ближе к ручью. Текущее стекло воды наручала мелкая дробь падающих с неба бесприрывных каплей. Аккуратно вынула из кожанного плетения на спине меч, положила его рядом с собой, а сама села на мокрую траву. Теплый ливень колотил землю так сильно, что поневоле местные задумывались, а не мстит ли он кому нибудь здесь, так яростно загоняя несчастных хоббитов в свои жилища, сминая несобранный урожай. На согнутую спину опустился тяжело все тот-же ворон, оттряхнулся. Острые загнутые когти впились глубоко, с легкостью прорвав тонкую кожу. Девушка вздрогнула, но птицу сгонять не стала. Ударявшие теперь в спину капли отскакивали и падали на землю уже с легким бардовым оттенком... Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
Это было совсем не сложно... Шум ливня заглушал шаги, и полутрупу не пришлось красться, жители небольшой деревеньки попрятались по своим норам, лошади стояли в сухих конюшнях, даже не закрытых: зачем же замки в мирных землях, где все друг друга знают, а гости - настоящая редкость...
Насквозь промокший Вор вел за собой двух тяжеловозных лошадок - пегая поменьше, и огромная, храпящая вороная... Животные фыркали, тянули поводья на себя и трясли гривами: еще бы! В такую погоду их тащат куда то, чему радоваться?... - Шел... - окликнул полутруп девушку, остановившись прямо позади нее и с трудом сдерживая возмущенных такой бестактностью коней...
Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
Вор, Вздрогнув, оглянулась. -А... уже, быстро. Молодец, - встала с мокрой травы поспешно. Ворон, хлопая мокрыми крыльями громко, на мгновение завис в воздухе, затем уселся на пегую лошадь. -А зачем две? Я, конечно, польщена, но... - уперев правую ногу в стремена пегой, закинула левую. Уже очутившись в седле, глянула на брата с усмешкой, да усадила птицу себе на плечо. Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
Шелест, -А на чем я должен ехать? Я за тобой пешочком бежать не желаю... - оседлал вороную лошадь, сумку прикрепил рядом с собой, на бок скакуну да так, чтобы его кошак ненаглядный не упал... - Ну что встали?... Едем... - пришпорил лошадку, та в ответ на это действие пошла легкой рысью, недовольно фыркая от надоедливых капель дождя, падающих ей на морду... Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
Вор, Ударив резко лошадь по крупу, заставила ту пойти сначала галопом. Догнав Вора, пустила пегую рысью. -Ты что, со мной едешь? - удивленно глянула на брата, поправляя правой рукой съехавшие на лоб мокрые пряди, а левой перехватив поводья, - На кой ты мне нужен, позволь спросить. И вообще, тебе делать нечего? - светлые глаза, цвета раскаленной добела стали уставились в лицо полутрупу Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
Шелест, -Что значит "на кой"?... Зря ты, между прочим, так... Я - полезный спутник, - поучительным тоном, - Вот устанет у тебя животное, - кивнул в сторону скакуна, - или заболеет... Что ты будешь делать? А тут я! Добрый и милый вор - достану все, что захочешь... Если только меня при этом не убьют, - задумчиво, - Но это даже лучше будет... Кстати, а куда мы едем то? - с поляны лошади свернули на широкую дорогу, размытую грязью, и копыта застучали о мелкие камни, нарушая мелодию ударов ливня... Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
-В Валинор, - насмешливо на полутрупа глянула, - Да ладно, не волнуйся, я тебя туда не потащу. Поедем по Восточной дороге, там встречаются людские поселения, – обращаясь к ворону, - только тише, - взмах тяжелый черных огромных крыльев – и птица скрылась в грозовом небе. Девушка снова повернула голову в сторону брата, - Сейчас надо ехать быстрее, лошади устанут, но мы их потом сменим – люди часто табуны вдоль дороги пасут, где именно – нам мой ворон подскажет, - Потом через Роханский проход в Минас – Тирит, - ударила пегую по бокам, и лошадь, дернувшись вперед, пошла галопом.
… Где ты, когда по скрученным венам Растекается холодная упрямая смерть? Где ты, когда сижу я на кухне И мечтаю отсюда далеко улететь? Где ты, когда колючим мокрым снегом заносит руки По локоть, и в глаза смеётся ветер, Занося в них только серый пепел, Тяжёлый как слеза? Чёрт
Остановился, поправляя привязанную к боку сумку... - ...Ну что, приятель, готов к встряске? - обратился он к кошаку, однако тот лишь глянул на хозяина своими громадными желтоватыми глазищами и спрятался полностью в сумку, - Ну вот и замечательно, - поняв этот жест питомца, как неизбежное согласие, пришпорил лошадь... Глухой стук копыт по дороге стал чаще, в стороны полетели комья грязи и мелкие камни... На Шир опустились мутные осенние сумерки, гоня прочь надоевший ливень... Капли теплой воды падали все реже, а тьма постепенно захватывала зеленый край... Впереди всадников ждала скачка по холодной, мокрой и скользкой ночи...
...
Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки; Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной, Мы и так не так далеки. И я знаю, что это чужая игра, И не я расставляю сеть; Но если бы ты могла меня слышать, Мне было бы легче петь БГ
Неподалеку от Шира остановился отряд орков. Они двигались на юг к границам Гонндора. Но наступающая ночь заставила их остановится. Солнце спускалось за горы, которые виднелись вдали. Свет что лился красным багрянцем, разлился на близь лежащие холмы. И пока окончательно не стемнело, Орки принялись разжигать костры. Дров нужно было много так как, орков было очень много. Около 400-т воинов. Но спасением для них оказался близь лежащий лес, который раскинулся на огромнейшие пространства Шира. Орки незамедлительно начали рубить деревья. И через 15-ть минут костры горели. Орком которые стояли на постах, которые были расставлены вокруг лагеря, было приказано убивать всех, кто их заметит. Свидетели им были не нужны. Многие даже не понимали, зачем они тут и с какой миссией. Но с ними не делились военачальники. Из еды у них было только мясо и хлеб, но орком и этого вполне достаточно. Да и вообще так ели только элитные войска мордера которые заслуживали. А заслужить это было не так уж и просто. Нужно было отслужить четыре года в армии побывать в 50-ти сражениях. Так что это войска были опытные повидавшие много битв. После еды орки начали ждать рассвета. От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита. И с нищим, и с царем она равно крута. Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья, Всe прочее - поверь! - одна лишь суета
